![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
И еще немного о нашей дикости
http://right.karelia.ru/rus/index.php?razdel=articles&page=2008052850
Это явление достаточно хорошо изучено как этнографами, так и социологами, психологами, а сейчас и филологи-лингвисты занялись изучением стереотипов в народной культуре. Стереотип – это базовое понятие народной культуры, связанное с традицией. Естественно, традиция предполагает некую устойчивость, стабилизацию, передачу информации в первозданном виде от одного поколения к другому. Поэтому чаще всего эта информация и оформляется в виде таких устойчивых, может быть, даже клишированных представлений, которые часто опираются на некий объективный опыт, отражают объективную реальность, но в большей своей части, если мы возьмем, скажем, деление мира на «своих» и «чужих», то это область умозрительных конструкций, в основе которых лежат мифологические и суеверные представления.
И вот когда этнографы и социологи попытались разложить стереотип «по полочкам», то оказалось, что это явление двустороннее. Обычно по отношению к чужой культуре, к чужой традиции бывают стереотипы со знаком «минус» и со знаком «полюс». Превалируют, хотя это может показаться на первый взгляд странным, отрицательные стереотипы, то есть чужак имеет целый набор отрицательных качеств, которые отличают его от персонажа «своей» традиции, который обычно расценивается положительно.
Помимо отрицательных характеристик, которые приписываются чужим (они живут не так, у них неправильные обряды и обычаи, у них не такой календарь, бытовой уклад, во всем отличный от «нашего», объект религиозного поклонения иногда бывает очень непонятен), есть и положительная сторона, потому что опять же с точки зрения фольклорно-мифологического сознания любой «чужой», именно за счет того, что он «чужой», имеет выход и в некие потусторонние и магические сферы. Поэтому «чужой» может являться подателем блага или обеспечить благополучие, здоровье одним даже своим присутствием. С этим представлением связан широко распространенный на славянских территориях обряд «полазник», когда на Новый год примечают: кто первым в дом придет, так год и пройдет; считается, что хорошо, если придет мужчина, но плохо, если придет женщина. Но еще лучше, если придет мужчина инородец или иноверец. В частности, крестьяне в Закарпатье считают, что если первым переступит порог дома еврей или цыган, это является гарантией того, что весь год пройдет хорошо, богато и успешно.
Сам образ «чужого» изначально амбивалентный, двойственный и в разных ситуациях проявляются то одни его черты, то другие. Если мы возьмем сферу традиционной обрядности, то характеристики со знаком «плюс» будут превалировать. Потому что, например, считалось хорошей приметой, если девушка (украинская, белорусская или польская) перед свадьбой, идя на венчание в церковь, возьмет с собой какой-нибудь предмет, принадлежащий еврейской женщине, и спрячет его где-то под костюмом ближе к телу. Считалось, что если на свадьбе при ней будет такой вот предмет, платочек или ленточка, это обеспечит ей счастливую семейную жизнь и, главное, многочисленное и хорошее потомство.
А маски «евреев» на Рождество, на Святки, на Новый год! Приходили дружины ряженых, которые облачались и в животных, и во всяких чудных персонажей, среди которых был «еврей» или «цыган». Считалось, что присутствие в дружине ряженых этого персонажа тоже обеспечивает успех на весь год, урожайность, приплод скота, здоровье родных и близких и так далее. Это то, что касается традиционных обрядов.
Но есть сфера, где превалирует настороженное отношение к представителям чужого этноса и чужой конфессии. Это, безусловно, та сфера представлений, которая связана с народной религией и всякого рода религиозными ритуальными практиками. И здесь культурный водораздел проходит более жестко, потому что именно в сфере народной религиозности чужие ритуальные обряды, религия чужих в целом воспринимается как нечто совершенно неприемлемое, и именно в этой сфере бытует наибольшее количество суеверий, связанных с неправедностью, греховностью чужих обрядов и обычаев.
Работая в полевых условиях, а экспедиции наши проходили в очень интересных регионах, которые связаны с опытом многовекового культурного соседства славян и евреев, (украинско-белорусское Полесье, Подолия, Буковина, Прикарпатье, Западная Белоруссия), мы сталкиваемся с тем, что традиционное отношение к чужакам, инородцам, иноверцам, традиционные суеверия оказываются достаточно живучими. Конечно, сейчас мы не записываем таких свидетельств, как наши предшественники, этнографы XIX века, что все евреи имеют маленькие хвостики, а под своими головными уборами прячут рожки – такого демонологизированного образа чужака, пожалуй, сейчас уже и не встретишь. Тем не менее, целый ряд предрассудков сохраняется и бытует и в сознании представителей современной крестьянской культуры и в массовом сознании городского населения, в частности, это бессмертный стереотип под названием «запах чужого». Считается, что по запаху всегда можно отличить представителя другой национальности или другой веры, что чужаки иначе пахнут. И даже если он от тебя ничем внешне не отличается, ни цветом волос, ни формой носа, есть то, что он никогда не сможет скрыть, то, что его сразу выдает, – это его запах. На самом деле, это такое очень древнее представление. Вспомним, что в русских сказках баба Яга именно по запаху сразу понимает, что к ней в избушку кто-то забрался – она распознает человеческий «дух». Для нее как для представителя демонологического мира человек – «чужой», и он пахнет иначе. Так же людское сообщество всегда могло заподозрить, что в него затесался какой-нибудь принявший на себя человеческую личину черт, потому что вдруг в коллективе распространялся запах серы. Это было подозрительно. То же самое и по отношению к «чужим»; особенно устойчивым оказалось представление о запахе еврея, которое со времен Средневековья зафиксировано во всех европейских традициях. Удивительным образом мы и сейчас записываем свидетельства о том, что от евреев иначе пахло, в их домах был другой запах, и даже современное научное знание оказывается тоже поставленным в этот же контекст. Нам один из информантов рассказал, что евреям присущ особый запах «генетически», потому что они происходят от кочевников. И вот с тех самых времен эта характерная черта якобы осталась у целого народа. В больших городах тоже записываются такие странные рассказы о запахе чужих. И практика показывает, что современный человек не менее и не более суеверен, чем его предок, который существовал в рамках традиционной культуры. Другое дело, что личность, которая осознает себя внутри традиционной культуры, более гармонична и устойчмва. У нее, грубо говоря, от предрассудков «не сносит крышу», и акценты не смещаются в крайности. А у современное сознание, оторванного от традиции, не знающее, откуда происходят те или иные сюжеты, воспринимает представления о «чужих» в усеченной форме, или только одну сторону сюжетов – со знаком «минус». Отсюда нетерпимость по отношению к «чужим», когда они становятся не просто «чужими», а «крайними» во всех ситуациях, и всегда легко списать на них все свои бедствия, неприятности, неустроенность; в их лице легко можно найти виноватого. И здесь не находится один-единственный виновник. На протяжении последних 15–20 лет мы с вами являемся свидетелями того, как последовательный антисемитизм, который, я помню, еще где-то в 1970-1980-е годы в обществе и даже в университетской среде ощущался довольно сильно, когда была проблема с поступлением в вуз (это не секрет, что существовали некие негласные нормы), когда евреи были вынуждены уезжать в другие города, где было проще получить образование, этот «еврейский вопрос» как-то разрядился, может быть, в связи с массовым отъездом, может быть, потому, что нашли другого крайнего – появились кавказские фобии. И надо понимать, что в какой-то момент может случиться так, что ситуация повернется иной стороной. Один из романов Дмитрия Быкова этому посвящен – «Эвакуатор». Действие романа происходит в недалеком будущем, когда на территории Москвы и России русские, которые мнили себя доминирующей нацией, вдруг оказываются в зависимости от тех самых кавказцев, которых они обижали, угнетали, унижали. Ситуация переворачивается, и русским есть о чем задуматься. Это палка о двух концах. Если мы не будем думать о последствиях, то в принципе это процесс может принять очень острые формы и его результаты, особенно в связи с глобализацией, с одной стороны, и фундаменталистскими настроениями, с другой стороны, и мы можем получить результаты непредсказуемые.
Если говорить об антисемитизме, то здесь опять же я больше специалист по народной культуре. В той форме, в какой он имеется в современном обществе, в народной культуре антисемитизма нет. Там есть свои фобии и мании, но отношение к евреям, особенно в тех регионах, где имело место непосредственное, реальное соседство, изначально предполагало толерантность. Там существовали совершенно другие механизмы соседства, которые не могут быть оценены как «фило» или «анти». Там по-другому. Он – другой. Вот это главное – инаковость. Но ни в коем случае не проявлялось неприятие к еврею только потому, что он ходит в синагогу, а не в церковь.
Тем не менее, отношение к евреям определялось прежде всего тем, что они – представители абсолютно другой религии, и именно поэтому отношение к выкрестам в славянской народной среде отличалось напряженностью. Несмотря на то что еврей принимал крещение и вроде бы как ему были гарантированы те же права и блага, как и «природному» христианину, окружающее сообщество никогда не забывало, что он еврей. Как в пословицах и поговорках говорится: «Жид крещеный, как волк кормленый» – доверия не заслуживает. Может быть, с этим связано представление о новом израильском государстве, движении, которое объединяет евреев в новую силу, о том, что эта сила изначально враждебна. А иначе, зачем они объединяются? Может, чтобы как в древние времена опять завладеть всем светом? Такие мотивы есть и в фольклорных легендах, пересказывающих евангельские сюжеты: евреи раньше владели всем светом и сейчас хотят завладеть, так как не могут простить успеха христианской религии, за что и Христа распяли, потому что не желали, чтобы мир ушел из-под их власти.
Во время наших полевых исследований мы часто общались с приходскими священниками, которые сами живут в сфере традиционной культуры, так же как и их паства. Я обращала внимание на то, что к евреям и вообще к иудаизму подчас было более толерантное и спокойное отношение, чем, например, к соседям-католикам (или, если дело происходит в католическом окружении, то к православным). А иногда совместно католики с православными критикуют баптистов-протестантов, которых тоже довольно много в регионах, где были наши экспедиции. И иногда наблюдаются полная нетерпимость, отвержение и даже агрессия по отношению к конфессиональным «оппонентам», вызванные различиями внутри христианства.
Священники пытаются воспитывать в своей пастве веротерпимость, стараются пресекать всякого рода ксенофобские проявления. Но существует огромное количество массовой печатной продукции, в которой иногда сильно проявляются антисемитские настроения. Многих из еврейских старожилов, которые всю жизнь прожили в окружении христиан, общались с ними и были с ними в нормальных отношениях, удивляет, откуда берется эта оголтелость в православных изданиях. В изданиях Почаевской лавры вдруг из маленькой листовочки можно узнать, что число Антихриста – 666 – есть не что иное как число «жида Соломона», еврейского царя, который придумал это число и брал дань этим числом со своих подданных. Сразу проводится параллель: если Соломон придумал это число, а теперь это число связано со всякими эсхатологическими настроениями и символизирует приход Антихриста, то, соответственно, круг замыкается и евреев обвиняют в том, что они являются пособниками Антихриста и к ним должно формироваться соответствующее негативное отношение. К сожалению, поток этой литературы есть, и он только, на мой взгляд, способствует размежеванию культур и ничему больше – ксенофобские настроения, идущие от таких изданий, имеют большое влияние на массовое сознание и психически неустойчивых людей.
Но в заключение хочется вспомнить рассказ о священнике из одного закарпатского села: его пригласили на еврейскую свадьбу, и он совершенно спокойно пришел, и сидел за столом, и даже поздравлял молодых и спел им «Многая лета»…
Это явление достаточно хорошо изучено как этнографами, так и социологами, психологами, а сейчас и филологи-лингвисты занялись изучением стереотипов в народной культуре. Стереотип – это базовое понятие народной культуры, связанное с традицией. Естественно, традиция предполагает некую устойчивость, стабилизацию, передачу информации в первозданном виде от одного поколения к другому. Поэтому чаще всего эта информация и оформляется в виде таких устойчивых, может быть, даже клишированных представлений, которые часто опираются на некий объективный опыт, отражают объективную реальность, но в большей своей части, если мы возьмем, скажем, деление мира на «своих» и «чужих», то это область умозрительных конструкций, в основе которых лежат мифологические и суеверные представления.
И вот когда этнографы и социологи попытались разложить стереотип «по полочкам», то оказалось, что это явление двустороннее. Обычно по отношению к чужой культуре, к чужой традиции бывают стереотипы со знаком «минус» и со знаком «полюс». Превалируют, хотя это может показаться на первый взгляд странным, отрицательные стереотипы, то есть чужак имеет целый набор отрицательных качеств, которые отличают его от персонажа «своей» традиции, который обычно расценивается положительно.
Помимо отрицательных характеристик, которые приписываются чужим (они живут не так, у них неправильные обряды и обычаи, у них не такой календарь, бытовой уклад, во всем отличный от «нашего», объект религиозного поклонения иногда бывает очень непонятен), есть и положительная сторона, потому что опять же с точки зрения фольклорно-мифологического сознания любой «чужой», именно за счет того, что он «чужой», имеет выход и в некие потусторонние и магические сферы. Поэтому «чужой» может являться подателем блага или обеспечить благополучие, здоровье одним даже своим присутствием. С этим представлением связан широко распространенный на славянских территориях обряд «полазник», когда на Новый год примечают: кто первым в дом придет, так год и пройдет; считается, что хорошо, если придет мужчина, но плохо, если придет женщина. Но еще лучше, если придет мужчина инородец или иноверец. В частности, крестьяне в Закарпатье считают, что если первым переступит порог дома еврей или цыган, это является гарантией того, что весь год пройдет хорошо, богато и успешно.
Сам образ «чужого» изначально амбивалентный, двойственный и в разных ситуациях проявляются то одни его черты, то другие. Если мы возьмем сферу традиционной обрядности, то характеристики со знаком «плюс» будут превалировать. Потому что, например, считалось хорошей приметой, если девушка (украинская, белорусская или польская) перед свадьбой, идя на венчание в церковь, возьмет с собой какой-нибудь предмет, принадлежащий еврейской женщине, и спрячет его где-то под костюмом ближе к телу. Считалось, что если на свадьбе при ней будет такой вот предмет, платочек или ленточка, это обеспечит ей счастливую семейную жизнь и, главное, многочисленное и хорошее потомство.
А маски «евреев» на Рождество, на Святки, на Новый год! Приходили дружины ряженых, которые облачались и в животных, и во всяких чудных персонажей, среди которых был «еврей» или «цыган». Считалось, что присутствие в дружине ряженых этого персонажа тоже обеспечивает успех на весь год, урожайность, приплод скота, здоровье родных и близких и так далее. Это то, что касается традиционных обрядов.
Но есть сфера, где превалирует настороженное отношение к представителям чужого этноса и чужой конфессии. Это, безусловно, та сфера представлений, которая связана с народной религией и всякого рода религиозными ритуальными практиками. И здесь культурный водораздел проходит более жестко, потому что именно в сфере народной религиозности чужие ритуальные обряды, религия чужих в целом воспринимается как нечто совершенно неприемлемое, и именно в этой сфере бытует наибольшее количество суеверий, связанных с неправедностью, греховностью чужих обрядов и обычаев.
Работая в полевых условиях, а экспедиции наши проходили в очень интересных регионах, которые связаны с опытом многовекового культурного соседства славян и евреев, (украинско-белорусское Полесье, Подолия, Буковина, Прикарпатье, Западная Белоруссия), мы сталкиваемся с тем, что традиционное отношение к чужакам, инородцам, иноверцам, традиционные суеверия оказываются достаточно живучими. Конечно, сейчас мы не записываем таких свидетельств, как наши предшественники, этнографы XIX века, что все евреи имеют маленькие хвостики, а под своими головными уборами прячут рожки – такого демонологизированного образа чужака, пожалуй, сейчас уже и не встретишь. Тем не менее, целый ряд предрассудков сохраняется и бытует и в сознании представителей современной крестьянской культуры и в массовом сознании городского населения, в частности, это бессмертный стереотип под названием «запах чужого». Считается, что по запаху всегда можно отличить представителя другой национальности или другой веры, что чужаки иначе пахнут. И даже если он от тебя ничем внешне не отличается, ни цветом волос, ни формой носа, есть то, что он никогда не сможет скрыть, то, что его сразу выдает, – это его запах. На самом деле, это такое очень древнее представление. Вспомним, что в русских сказках баба Яга именно по запаху сразу понимает, что к ней в избушку кто-то забрался – она распознает человеческий «дух». Для нее как для представителя демонологического мира человек – «чужой», и он пахнет иначе. Так же людское сообщество всегда могло заподозрить, что в него затесался какой-нибудь принявший на себя человеческую личину черт, потому что вдруг в коллективе распространялся запах серы. Это было подозрительно. То же самое и по отношению к «чужим»; особенно устойчивым оказалось представление о запахе еврея, которое со времен Средневековья зафиксировано во всех европейских традициях. Удивительным образом мы и сейчас записываем свидетельства о том, что от евреев иначе пахло, в их домах был другой запах, и даже современное научное знание оказывается тоже поставленным в этот же контекст. Нам один из информантов рассказал, что евреям присущ особый запах «генетически», потому что они происходят от кочевников. И вот с тех самых времен эта характерная черта якобы осталась у целого народа. В больших городах тоже записываются такие странные рассказы о запахе чужих. И практика показывает, что современный человек не менее и не более суеверен, чем его предок, который существовал в рамках традиционной культуры. Другое дело, что личность, которая осознает себя внутри традиционной культуры, более гармонична и устойчмва. У нее, грубо говоря, от предрассудков «не сносит крышу», и акценты не смещаются в крайности. А у современное сознание, оторванного от традиции, не знающее, откуда происходят те или иные сюжеты, воспринимает представления о «чужих» в усеченной форме, или только одну сторону сюжетов – со знаком «минус». Отсюда нетерпимость по отношению к «чужим», когда они становятся не просто «чужими», а «крайними» во всех ситуациях, и всегда легко списать на них все свои бедствия, неприятности, неустроенность; в их лице легко можно найти виноватого. И здесь не находится один-единственный виновник. На протяжении последних 15–20 лет мы с вами являемся свидетелями того, как последовательный антисемитизм, который, я помню, еще где-то в 1970-1980-е годы в обществе и даже в университетской среде ощущался довольно сильно, когда была проблема с поступлением в вуз (это не секрет, что существовали некие негласные нормы), когда евреи были вынуждены уезжать в другие города, где было проще получить образование, этот «еврейский вопрос» как-то разрядился, может быть, в связи с массовым отъездом, может быть, потому, что нашли другого крайнего – появились кавказские фобии. И надо понимать, что в какой-то момент может случиться так, что ситуация повернется иной стороной. Один из романов Дмитрия Быкова этому посвящен – «Эвакуатор». Действие романа происходит в недалеком будущем, когда на территории Москвы и России русские, которые мнили себя доминирующей нацией, вдруг оказываются в зависимости от тех самых кавказцев, которых они обижали, угнетали, унижали. Ситуация переворачивается, и русским есть о чем задуматься. Это палка о двух концах. Если мы не будем думать о последствиях, то в принципе это процесс может принять очень острые формы и его результаты, особенно в связи с глобализацией, с одной стороны, и фундаменталистскими настроениями, с другой стороны, и мы можем получить результаты непредсказуемые.
Если говорить об антисемитизме, то здесь опять же я больше специалист по народной культуре. В той форме, в какой он имеется в современном обществе, в народной культуре антисемитизма нет. Там есть свои фобии и мании, но отношение к евреям, особенно в тех регионах, где имело место непосредственное, реальное соседство, изначально предполагало толерантность. Там существовали совершенно другие механизмы соседства, которые не могут быть оценены как «фило» или «анти». Там по-другому. Он – другой. Вот это главное – инаковость. Но ни в коем случае не проявлялось неприятие к еврею только потому, что он ходит в синагогу, а не в церковь.
Тем не менее, отношение к евреям определялось прежде всего тем, что они – представители абсолютно другой религии, и именно поэтому отношение к выкрестам в славянской народной среде отличалось напряженностью. Несмотря на то что еврей принимал крещение и вроде бы как ему были гарантированы те же права и блага, как и «природному» христианину, окружающее сообщество никогда не забывало, что он еврей. Как в пословицах и поговорках говорится: «Жид крещеный, как волк кормленый» – доверия не заслуживает. Может быть, с этим связано представление о новом израильском государстве, движении, которое объединяет евреев в новую силу, о том, что эта сила изначально враждебна. А иначе, зачем они объединяются? Может, чтобы как в древние времена опять завладеть всем светом? Такие мотивы есть и в фольклорных легендах, пересказывающих евангельские сюжеты: евреи раньше владели всем светом и сейчас хотят завладеть, так как не могут простить успеха христианской религии, за что и Христа распяли, потому что не желали, чтобы мир ушел из-под их власти.
Во время наших полевых исследований мы часто общались с приходскими священниками, которые сами живут в сфере традиционной культуры, так же как и их паства. Я обращала внимание на то, что к евреям и вообще к иудаизму подчас было более толерантное и спокойное отношение, чем, например, к соседям-католикам (или, если дело происходит в католическом окружении, то к православным). А иногда совместно католики с православными критикуют баптистов-протестантов, которых тоже довольно много в регионах, где были наши экспедиции. И иногда наблюдаются полная нетерпимость, отвержение и даже агрессия по отношению к конфессиональным «оппонентам», вызванные различиями внутри христианства.
Священники пытаются воспитывать в своей пастве веротерпимость, стараются пресекать всякого рода ксенофобские проявления. Но существует огромное количество массовой печатной продукции, в которой иногда сильно проявляются антисемитские настроения. Многих из еврейских старожилов, которые всю жизнь прожили в окружении христиан, общались с ними и были с ними в нормальных отношениях, удивляет, откуда берется эта оголтелость в православных изданиях. В изданиях Почаевской лавры вдруг из маленькой листовочки можно узнать, что число Антихриста – 666 – есть не что иное как число «жида Соломона», еврейского царя, который придумал это число и брал дань этим числом со своих подданных. Сразу проводится параллель: если Соломон придумал это число, а теперь это число связано со всякими эсхатологическими настроениями и символизирует приход Антихриста, то, соответственно, круг замыкается и евреев обвиняют в том, что они являются пособниками Антихриста и к ним должно формироваться соответствующее негативное отношение. К сожалению, поток этой литературы есть, и он только, на мой взгляд, способствует размежеванию культур и ничему больше – ксенофобские настроения, идущие от таких изданий, имеют большое влияние на массовое сознание и психически неустойчивых людей.
Но в заключение хочется вспомнить рассказ о священнике из одного закарпатского села: его пригласили на еврейскую свадьбу, и он совершенно спокойно пришел, и сидел за столом, и даже поздравлял молодых и спел им «Многая лета»…